Как было?[]
Когда несколько сот лет назад крестьянин Иван Пасюк приходил к такому же крестьяниу Петру Выдрыгайло и просил одолжить топор взамен мешка зерна будущего урожая, то участники этой сделки своершенно не подозревали, что речь идет об оперативном лизинге основных фондов, а средством расчета является фьючерс.
Вместе с тем, это можно отнести, сегодняшним языком, к сложным финансовым операциям, которые весьма трудно осуществимы в соременном мире. Речь идет о кризисе практических финансов.
Ведь, если сейчас прийти в банк и сказать, дай мне денег, я куплю трактор, а отдам тебе потом, когда продам урожай, то банкир, сложив свои пухленьгие ручонки на пузе спросит об обеспечении этой операции — никто ж никому не верит, а тем более никто не хочет подписываться на результаты урожая следующего года. Тут и неурожай — плохо, дай бог, чтобы крестьянину хватило денег за горючее заплатить и большой урожай — тоже плохо, ведь тогда падают цены и... бывают времена, что цена зерна меньше цены топлива, потраченного на уборку. Крестьянин же не владеет, как правило, большими зернохранилищами, чтобы сложить зерно, пока цена не вырастет и вынужден все продавать прямо из под комбайна, так как в урожайный год и элеваторы, видя спрос на услуги хранения, цену ломят недетскую.
Все это грустно, ведь простая идея расплатиться с поставщиком правами требования в будущем вполне здравая. И, несмотря на то, сколько будет стоить зерно завтра, по большому счету, значения это не имеет. Зерно остается зерном и если владельцу топора реально нужен мешок зерна, то ему все равно, сколько оно стоит — он его все равно съест и не будет думать о том, не продешивил ли он с арендой топора.
При этом, стоит заметить, что Петр Выдрыгайло верил Ване Пасюку и брал у него фючерс в качестве оплаты. А соверменный банкир не верит. И если бы дело касалось только видов на урожай. Выдрыгайло ж согласен разделить риски с Ваней и, мало того, подождать еще один год, если в этом году град побьет зерно. Значит дело в доверии и в антиселекции. К банкиру, который не доконца владеет вопросом, пойдут те, кто не смог себя обеспечить самостоятельно или те, кто не нашел такого же свояка, кторый верит. И, что интересно, чем меньше доверия выказывает банкир или чем больше он просит оплаты за свои услуги, тем больше шансов, что Ваня, идя к банкиру уже заранее знает, что он никому ничего не отдаст. По ходу, кредитование фермеров под залог будущего урожая является для банкиров одной из самых рискованных операций и, как правило, не приветствуется кредитными комитетами.
Но вернемся назад к топору. Почему Выдрыгайло так легко отдал топор в аренду? Тут есть три причины.
- Уровень доверия, который существовал между Ваней и Петей был достаточно высок и, как правило, в те времена, в замкнутых консервативных группах, репутация была залогом выживания. Если Ваня не вернет долг, то на следующий год ему уже никто ничего не одолжит. Ване нужно вернуть долг. Ваня хочет, чтобы его сыну село всем миром построило дом, в расчете, что сам Ваня будетучаствовать в таком же строительстве и для каждого другого соседа. А если Ваня — прохвост, то смысла помогать ему нет.
- Топор не сильно испортится от его использования Ваней. Он как был «топор стальной с обухом деревянным, б/у 1 шт.» так и остался. То есть, если урожая не будет, то Петя не сильно и проиграет. Топор-то все равно лежит без дела, а амортизация его мизерна. А так появляется вероятность получить мешок зерна.
- Даже если Пете не нужен мешок зерна сейчас, то Петя понимает, что мешок зерна — всегда мешок зерна и его легко конвертировать в другие ценности, даже в состоянии фьючерса. Петя может прийти к Семену и попрсить водки взамен на будущий мешок зерна и Семен согласится. Семен с этим фьючерсом может пойти к бабе Клаве, чтобы она ему вылечила зуб, а баба Клава придет... к Ване, с просьбой, под обесечение мешком зерна будущего урожая, помочь ей с уборкой морковки на ее огородее.
Что интересно, Ваня окажется в итоге с ощущением двух мешков зерна. Один из которых он отдаст Пете Выдрыгайло, а второй... второй у него будет от бабы Клавы и есйчас Ваня запросто может пойти к Пете и попросить еще и пилу. Под обеспечение второго мешка в будущем. И пока никому не придет в голову накапливать фючерсы на зерно, никто и не будет в курсе и никому и не надо быть в курсе, что мешок с зерном — всего один да и тот еще не существует.
Кризис также наступит и благодаря низкой скорости транзакций относительно длинны цепочки. Петя Выдрыгайло придет же к Ване в августе за двумя мешками. А у Вани всего-то один остался. Остальное он продал, а второй мешок ждет от бабы Клавы. И выходит, что если Петя, поверив Ване, что второй мешок он отдаст «потом», решит первый мешок съесть, а не передать Семену, то и Ваня от бабы Клавы мешка не дождется и соответственно с Петром не рассчитается.
Простым решением, которое мы видим, будет выпуск Ваней товарного векселя, который Петя отдаст Семену вместо обещаний отдать мешок зерна. Семен будет знать, что за зерном надо будет идти к Ване а не к Пете, тоже самое будет знать и баба Клава, а Петя, получив от нее свой же вексель, его же себе и погасит, расплатившись, по итогу, за топор, уборкой морковки с Клавыиного огорода.
Второе интересное замечание заключается в том, что если все равно рано или поздно вексель будет погашен его же эмитентом, то текст, написанный на векселе и формирующий его ценность, безразличен. Там моголо бы быть написано и «мешок дерьма» и «мешок золота» с одинаковым успехом. Вместе с тем, несмотря на условность записи на бумажке, у участников цепочки не должно возникнуть искушения взять натурой (обменяь вексель или права требования на то, что в нем указано) и также не должно возникнуть ощущения бесполезности векселя и соответственно желания от него избавиться.
А что сейчас?[]
А сейчас мы вступили в так называемый постиндустриальный мир. Мир сферы услуг, мир, в котором серьезная доля валового продукта формируется за счет не сильно осязаемых вещей. По большому счету, суть современного бизнеса сводится к идее «купить пепяку и включить ее в сеть». Будь-то линия по производству микросхем или парикмахерская. И там и там доля сырья в стоимости конечного продукта минимальна или несущественна. Нотариусы, фотостудии, массажисты, экскурсоводы, аудиторы, консультанты, адвокаты, программисты, инженеры, операторы связи, рекламисты, артисты, архитекторы и прочие создают свой продукт практически не расходуя оборотных средств. Оплата их труда является чуть ли не единственной статьей расходов кроме расходов финансовых: оплата кредитов за купленное оборудование, аренда помещений, лизинг. Притом, что финансовые расходы не зависят от объемов выпуска продукции и ли услуг. Да, есть еще и энергия или топливо. Вместе с тем, такие расходы стоит назвать условно-оборотными, так как тут таже тенденция — везет, скажем, фура, 1 тонну товара, оказывая услуги логистики или 2 тонны, она их все равно везет. И отнесение расхода топлива на стоимость перевозки конкретного пакета, не вполне корректно.
Что еще усугубляет ситуацию — викификация экономики. Ситуация, в которой производители дробятся, большие компании переходят на аутсорсинг всего, чего можно, средства производства становятся все сложнее и все меньше зависят от персонала, доводя его численность до размеров домохозяйства, а выпускаемая продукция все меньше содержит в своей стоимости материальных компонентов, таких как сырье или энергия, а все больше нематериальных, таких как дизайн или финансовых, таких как отчисления за лизинг оборудования.
То есть, в современном мире, мы пришли к тому же топору Выдрыгайло: В принципе не жалко и так отдать, но все таки. Хозяину фитнес-центра все равно, сколько людей у него в бассейне — 2 или 15. Ведь вместимость бассейна 30 человек. Он рад даже сделать 50% скидку, если бы был уверен, что в бассейн придет намного больше людей. Только уверенности в этом у него нет. А когда появляется, то он скидку и делает. Тем и пользуются сервисы типа Групон или Покупон.
Вместе с тем, хозяин был бы рад наполнить свой фитнес-клуб людьми. Он даже готов выпустить... тадам - права требования. Сертификаты или вексели на предъявителя, дающие таковому право плавать в бассейне. Но кто их возьмет?
А возьмет их другой такой-же постиндустриалист, если будет уверен, что а) деньгами у фитнес-центра взять не выйдет, б) он сможет куда-то деть эти вексели, пусть даже с дисконтом и пусть даже с 50% дисконтом (на который, кстати, втайне готов и хозяин фитнес-клуба, если бы только н был загружен), в) он уверен, что предьявителю векселя в услуге не откажут. И все это, разумеется, если хозяину фитнес-клуба будут нужны услуги этого другого постиндустриалиста. Ну, нарпимер, это может быть реклама или аудит.
Только рекламисту или аудитору вряд ли захочется морочить себе голову реализацией этих векселей и их монетизацией. Они возьмут их, если они сами готовы ими воспользоваться или если они уверены, что ими воспользуется кто-то из их круга и заплатит уже живые деньги.
Меновая сеть[]
Как интересно, слышите, как грубый запах банального бартера постепенно сменяется тонким ароматом социальных сетей ? :-) Мы еще добавим в готовящееся блюдо лаврушечки, ну то есть, предположения, что люди из круга тоже могут заплатить не дньгами, а правами требования.
Теперь, перед тем, как начать пробовать это блюдо, мы вспомним про соль — пункт 1. из истории про топор и пункт в) из истории про фитнес. Соль в доверии и репутации.
- Во-первых: Если мы говорим про постиндустриальный мир, то с одной стороны, мы наблюдаем в большинстве случаев избыток установленных мощностей. Не бывает постоянно переполненных ресторанов, постоянно переполненных фитнес-центрв и не бывает аудиторов, не готовых обслужить еще одного клиента. То есть, серьезных материальных стимулов не обслужить человека с векселем вместо денег нет.
- Во-вторых, чтобы вся эта система заработала и заработала так, чтобы вексели начали свое хождение, постепенно абстрагируясь от их эмитента, необходима система отслеживания репутации эмитента — система голосования, показывающся остальным уровень доверия к эмитенту или его цифровую репутацию — карму. Практически, карма будет медленно расти с каждым качественно погашенным векселем и резко падать с каждым отказом в обслуживании. Эмитент с низкой или отрицательной кармой просто выпадает из этой экономики, что никому не нужно.
То есть, все-таки, выходит некое подобие соц.сети, в которой каждый может зарегистрировать выпуск прав требований на свои собственные услуги и получать за эти еще не оказанные услуги права требования на услуги други членов соц.сети.
Почему аудитор примет вексель у фитнес-центра? Потому что у него есть уверенность в том, что эта услуга имеет спрос. Как он это определит? Или исходя из своего видения или потому, что роботы из системы ему подскажут и мало того, построят «путь», по которому пройдут цепочки прав требований так, чтобы аудитор, поработав на фитнес-центр, получил то, что ему нужно — ресторан, в котором он отпразнует свой день рождения через несколько месяцев.
При этом речь не идет о некоей моментальной глобальной замене денег мега-ветвистым бартером. Нет. Промышленность и сельское хозяйство никто не отменял. Там велика доля сырья в производстве и его надо как-то добыть, а за эту добычу заплатить. Деньги вот так сразу не исчезнут, да и номинальная стоимость той или иной услуги в этой соц.сети должна присутствовать, хотя бы для ориентации.
Но с уменьшением доли ручного труда, любая индустрия так или иначе превращается в сферу услуг: «купить пепяку и включить в розетку». Ведь уже на этапе добычи железной руды, речь идет о создании добавочной стоимости из, собственно, услуги, выполняемой все чаще и чаще автоматически.
Но речь идет о том, что буквально каждый субъект экономики, в условиях отслеживаемой репутации, будет способен выпускать те или иные права требования и расплачиваться ими за приобретаемые услуги.
Вместе с тем, когда речь идет о добыче первоначальных ресурсов — полезные ископаемые, еда, вода, человеческий труд, то всегда встает вопрос их ограниченности. Собственно, ограниченность ресурсов и является половиной основного постулата экономики. Вторая половина гласит о неограгиченнсоти потребостей. Таким образом, поставщики ресурсов и другие субъекты экономики, которые по каким-либо причинам не будут иметь избытка предложения или избытка мощностей, будут обменивать свои услуги в той степени, в которой они смогут потреблять услуги остальной экономики.
Что еще?[]
Прозрачность[]
Конечно — прозрачность. Притом взаимная. Ведь, если, скажем, маляр, решит приобрести дом у строителей, то он захочет выпустить в оборот права требования на малярные услуги на 100 лет вперед. Те же строители, принимая от него его вексели (устраивая IPO, так сказать), должны иметь возможность оценить их надежность, ведь если по факту права требования на малярные услуги, которые выпустил маляр, не поддерживаются самим маляром, то эти права никто и у строителей не выкупит. Значит, нужно чтобы и строители и маляры и официанты и все-все, кто участвует в системе, могли не только деларироватьс свой ресурс, но и предоставлять возможность для его проверки остальными. Петр Выдрыгайло никогда б не дал Ване топор под будущий мешок зерна, если бы не был уверен в том, что у Вани есть все, чтобы этот мешок добыть. Так и тут.
Деньги[]
Рано или поздно, с развитием такой системы, выражение ценности прав требований в каких-то абстрактных единицах будет неуместно. Ведь сначала возникнет искушение «задрать прайс», чтобы получить больше чужих услуг за свои услуги, а потом роботы внутри системы всегда смогут давать точный сиюминутный ответ, «сколько верблюдов стоит эта невеста», выстраивая оптимальные обменные цепочки по просьбе пользователя, если пользователь пожелает оценить те или иные права требования в, скажем, золоте или нефти.
Отличие от бартера[]
Сейчас уже сущетсвуют бартерные сайты, где можно организовывать сложные обменные операции. Вместе с тем, речь там идет именно о натуральном обмене, речь идет об обмене товарами, причем в промышленных масштабах и речь идет об обмене чем-то,ч то уже есть или что вот - готово быть поставленным.
В данном случае речь идет не сколько о природе операции. В конечном итоге, любая купля-продажа и есть очень сложный бартер. Речь идет о том, что субъекты экономики выпускают права требования на свой товар. Тем более это актуально, скажем в ситуации, когда, скажем, ресторан покупает рекламу и расплачивается с рекламным агентством правами требования на услуги этого ресторана. Реклама изготовляется и транслируется сейчас, а ресторан кормит сотрудников рекламного агентства месяцами позже. При этом, теоретически ничего не мешает рекламному агентству расплатиться с кем-то другим не рекламой, а имещимися в наличии у него праваи требования на ресторан.
То есть, когда мы говорим не о натуральном обмене, а именно о выпуске прав требований, фактически, об эмиссии денег каждым, то это может выглдеть весьма реалистично в режиме а) прозрачной, б)отслеживающей числовую репутацию, социальной сети. К тому же, конечные потребители услуг, оборачивающихся в этой соц.сети могу находиться вне ее или быть зарегистрированными в сети, но не предлагать ничего своего, но покупать права требования на услуги на торговых площадках. Если учесть, что в природе любого векселя быть дисконтированым, то можно будет приобрести поход в ресторан или "депозит в ресторане" по цене ниже номинала этого депозита.
Вывод[]
Постепенный переход к постиндустриальному обществу, увеличение доли услуг в валовом продукте, возникновение товаров, витруально не зависящих от сырья (программное обеспечение, консалтинг, услуги связи), постоянную тенденцию к избытку мощностей у поставщиков, являются предпосыкой к благожелательному отношению субъектов экономики к бартерным сделкам, при условии необходимости этого бартера этим субъектам.
При этом, развитие социальных сетей или построение специализированных меновых социальных сетей позволит субъектам экономики принимать бартер к оплате не только при собственной в нем потребности, но и при поребноти неких других лиц, находящихся в круге общения поставщика или, находящихся благодаря специальным алгоритмам, выстраивающим оптимальные меновые цепочки.
Дальнейшее абстрагирование прав требования от поставщиков возможно при отслеживании репутации поставщиков и обеспечения их прозрачности для участников системы.
Уже сейчас можно создать такую меновую социальную сеть, в которой поставщики «чистых» услуг (юристы, консультанты, парикмахеры, рекламисты, программисты, врачи, ресторатры и т.п.) смогут меняться своими услугами друг с другом и получать за это либо реальные услуги либо права требования на них, которые можно будет монетизировать по номиналу или с дисконтом вне сети.